Как там у Бабеля: «Мы смотрели на мир как на луг в мае, луг, по которому ходят женщины и кони». Вчера, т.е. в четверг, единственной женщиной, бродившей по майскому лугу вдоль речки Ратомка, была я. Взяла три дня в счет отпуска, чтобы не пропустить золотую пору цветения одуванчиков, тюльпанов и яблонь и вдоволь налюбоваться и надышаться всей этой красотой. И я вовсе даже не бродила просто так, а шла вполне себе целенаправленно, вернее подкрадывалась к пасущимся коням, гадая, как бы это их поснимать и при этом не спугнуть, а то когда они пугаются, то срываются с места и несутся лавиной галопом, аж страшно становится. Видела я пару раз, как это бывает, и всегда старалась вовремя убраться с их пути. Недаром в первую мировую конная армия была важнее танков, конная атака выглядит весьма устрашающе.


Наша речка Ратомка образуется из слияния двух ручьев

и дальше течет такой солидной речкой, перепрыгнуть которую мой сын может, а я уже нет.

Вода в ней чистая и кони ходят её пить. Поэтому и сделали тут пастбище для коней, удобно, не надо их никуда гонять на водопой.

Пока я пробиралась вдоль ручья, ища место для переправы через водную преграду, чуть ли не из-под ног вспорхнула пара уток.

Утки сделали круг и снова опустились на воду подальше от меня.
А лошади заметили меня и прореагировали совершенно неожиданным образом. Они дружно направились в мою сторону. Попозировать захотели, наверное. Приняли меня за лошадиного фэшн-фотографа.


Я, конечно, обрадовалась, защелкала затвором, но потом в душу закралось опасение, а что если коняки увяжутся за мной? Как бы мне не схлопотать заряд соли в мою мадамСижу от сторожа. Или ещё хуже, обвинят в попытке угона табуна, надо оно мне? Тут вон недавно ненаглядный за фотку в блоге судом грозился, а уже что со мной за лошадей сделают, страшно представить.
Развернулась я и бодренько потопала в сторону дороги. По пути ещё разок вспугнула ту же самую парочку уток.

С другой стороны дороги тоже пасся табун лошадей, это были матки с жеребятами.

Живут лошади в конюшнях конезавода. Конезаводу и принадлежит весь этот луг, занимающий речную долину между Крыжовкой и Подгорьем.

Вот справа деревня Подгорье, а слева – одно из садовых товариществ, которых здесь множество по краям долины. Часть луга распахивают, засевают травами на сено коням или овсом, а большая часть служит пастбищем.

Вид от конюшен на наши дачи, утопающие в белом яблоневом цвету:


Кстати, рядом со мной два участка продаются, никому не надо?
Возвращаться я решила по другой стороне долины, через мостик, который находится недалеко от конюшен.

Район этого мостика славится пышными зарослями черемухи, окаймляющими ручей.
Вот на снимке заросли вокруг ручья. Белое – это цветущая черёмуха.

Кусты черемухи растут и по краю леса вдоль всей дороги. Аромат стоит умопомрачительный.

Лес тут красивый. То березовые рощи:

То душистые сосны:


Тополя уже вовсю пух пускают:

В лесу уже отцвели печеночницы и ветреница, зато радуют глаз незабудки, вероника и другие, не знаю, как называются. На подходе уже и ландыши, мои дачные уже выпустили кисти с бутонами.





Ну а одуванчики у нас, помимо красоты, главное бедствие. Только в понедельник сын мне их скосил на участке, через два дня снова косить надо. Избавиться от этой красоты совершенно невозможно.

Вот и наша любимая березовая роща, главный источник березового сока:

Возле рощи сворачиваю на тропинку, ведущую к памятнику.



В Беларуси, наверное, не найдется клочка земли, не политого кровью её жителей.
Раньше возле памятника росла высокая береза, но приключился однажды ураган и сломал её. Новую сажать не стали.
Ну вот, осталось перейти мостик через речку и я, считай, дома.

Когда мы только поселились на этих дачах, речка была более извилистая. Но конезаводу, видимо, было неудобно пахать вдоль извилин, поэтому вырыли канаву и спрямили русло речки. Но она всё равно старается принять как можно более живописный вид.

При спрямлении уничтожили кусты и всякие интересные растения, росшие по её берегам. Остался вот только голубой окопник:

Прекрасный был день, и закончился он не менее красивым закатом:

Жду, когда соловьи начнут петь. Пока они ещё только робко пощелкивают, тренируются.